В память о великом из специалистов того поколения, последнем из могикан.

В память о великом из специалистов того поколения, последнем из могикан.

01 апреля 2023 года исполнилось бы 85 лет Владимиру Васильевичу Назаратину (родился 1 апреля 1938 года, умер 21 октября 2021 года).

Ветеран ЦНИИТМАШ. Работал младшим, затем старшим научным сотрудником, заведующим лабораторией технологии стального литья. Изобретатель, имеет ряд патентов. Автор двух монографий, посвященных технологии изготовления стальных отливок ответственного назначения. Награжден медалью "В память 850-летия Москвы", знаком «Отличник соцсоревнования» и другими наградами.

Из личных очерков.
Я родом из Орска. В нашей семье было шестеро детей. Жили небогато. Родители работали в столовой, куда приходилось ходить пешком 15 км через лес. И летом, и зимой. Мороз, волки, но другого выхода не было. Уходя с работы, мама привязывала к животу несколько лепешек и так проносила их через проходную. А мы дома ждали возвращения родителей, проковыряв глазок на замерзшем стекле и вглядываясь сквозь него в черноту ночи. Когда началась война, отца сразу призвали в армию. Его часть отправили под Вязьму, где немцы окружили и взяли в плен 1,5 млн солдат, в том числе и отца. Их перевезли в Витебск, там ему удалось бежать из плена и присоединиться к партизанскому отряду. Когда советская армия освободила те места, отца за то, что был в плену, отправили в штрафной батальон, где он был тяжело ранен и позже скончался.

Матери содержать одной шестерых детей было очень тяжело. Когда мне исполнилось 11 лет, военкомат дал направление на поступление в Сталинградское cуворовское училище в Оренбурге. Сопровождение родителей было обязательным, и мама поехала со мной. В то время у нас не было автобусов, поэтому 20 км до железнодорожной станции пришлось шагать пешком. Я ехал на поезде первый раз, забрался на третью полку, постелей нет, все деревянное. Приехали в Оренбург. А я до этого нигде не был. Город красивый, станция еще дореволюционной постройки, вокруг парки, деревья, зелень, старые купеческие двух- и трехэтажные дома. Слева от училища стоит высоченная мечеть. Там в то время располагались связисты, а позже мечеть отдали верующим.

Училище находилось в здании бывшего царского кадетского корпуса. Заходим внутрь – мраморная лестница, на стенах барельефы. Поворачиваю голову, вижу человека в черном, с красными лампасами. Подумал – генерал. Потом оказалось, что это швейцар, шинели у офицеров берет. Огромный танцевальный зал еще царских времен был полностью заставлен раскладушками, на которых располагались претенденты, их было человек 200. И тут ко мне подходит старшина, два метра ростом, вылитый Маяковский! Говорит: пацан, пошли со мной, лампочку поможешь вкрутить – потолки-то высоченные. Он поставил стол, на него стул, залез сам и меня на руках поднял, чтоб я лампочку вкрутил – иначе не дотянуться. Потом мне выделили постель с простыней, дали мыло и отправили в баню. После повели в столовую. Там столы на 4-х человек, скатерть, перец, соль, сахар, ложка с вилкой и ножом. А я даже не знаю, как мне с ними обращаться! Так началась моя жизнь в училище.

Конкурс был 11 человек на место. А я в 3-м классе два года просидел и на второй год стал отличником, поэтому и экзамены сдал с легкостью. В итоге меня зачислили. В училище строгий режим, все расписано по минутам. Я не хотел оставаться, хотел домой – узнав о зачислении, даже расплакался. Сбежать хотел, но удержало, что дома надо мной пацаны смеяться будут. Зимой мама приехала меня навестить, но забрать домой на каникулы не могла – не было денег. Я рассказал об этом командиру роты, майору Желтову. Он говорит: «Пусть она ко мне зайдет». И дал ей денег. Не знаю, из средств училища или свои. Мы купили билеты и поехали домой.

В училище я провел 7 лет. В 1956 году Жуков дал послабление: разрешил выпускникам военных училищ переходить на гражданские специальности. Военных в то время оказалось слишком много, и у государства не хватало денег на их содержание. И мы с приятелями решили пойти в Уральский политехнический институт на самый престижный факультет – радио. В этом же институте, на строительном факультете, но на три курса старше, учился будущий президент России Борис Ельцин. Мы приехали в Свердловск на собеседование хорошо подготовленные, так как военные училища давали качественное образование. На улице я случайно встретил своего друга детства; оказалось, что он поступает в этот же институт, но на металлурга. Он предложил мне идти вместе с ним, и я подал документы на металлургический факультет. Так я стал литейщиком.

В 1957-1958 годах я возглавлял студенческие бригады УПИ на целинных залежных землях в Барнаульской области, а потом в Казахстане, за что получил медаль «За освоение целинных и залежных земель». После института обком комсомола города Свердловска предложил мне работу не на заводе, а в штате обкома ВЛКСМ, от чего я отказался со ссылкой на желание работать на заводе.

Поэтому в 1961 году меня направили в качестве помощника мастера в сталелитейный цех №17 на Южно-Уральском машзаводе в Орске, где я проработал 4 года. Там трудились очень квалифицированные специалисты, работающие с современными технологиями. Мы занимались энергетикой, паровыми и гидротурбинами, шлаковозами, шаботами – делали всю номенклатуру. Спустя некоторое время меня назначили начальником участка уникального литья. Там же работали представители ЦНИИТМАШ. И мне предложили пойти в аспирантуру. В 1961 году я приехал в ЦНИИТМАШ, поступил в аспирантуру. А когда защитился, меня оставили здесь работать и даже дали комнату, в которой прописали. Так я стал москвичом.

В ЦНИИТМАШ работали специалисты высокого класса. В то время в ЦНИИТМАШ была одна из лучших в мире аспирантур – настоящая кузница кадров, работало 6 опытных заводов и 3 тысячи сотрудников. Я принимал участие во всех значимых проектах, которыми занимался институт: трудился над технологиями для парогенераторов, ГЦН, гидротурбин, паровых и газовых турбин, занимался теплоизоляцией и материалами для подводных лодок, отрабатывал технологию для производства твэлов для атомных реакторов. А еще я работал над оформлением храма Христа Спасителя. Все художественное литье для храма – чугунные ограды, решетки, оформление колоколен, – делалось на заводе «Серп и Молот».

При моем участии разработаны «Правила контроля стальных отливок для атомных энергетических установок», которые были утверждены Госатомнадзором в 1991 году. За основу были взяты американские стандарты – ASTM, которые я адаптировал под наши условия. До этого у нас единых стандартов не существовало. Правила универсальны и применимы не только для атомной, но и для других отраслей, где используются технологии литья.

Опасные ситуации в литейном производстве бывают всегда. Когда я был начальником участка уникального литья, произошел такой случай. Привезли ковш со 150 тоннами жидкой стали для формовки чаши шлаковозов. Я корректировал его движение, чтобы струя стали попала точно в нужное место, когда увидел, что ковш опустился на воронку и начал медленно наклоняться. Еще немного, и расплавленной сталью залило бы полцеха! Но положение спас дежурный электрик: успел добежать до торца здания и отключить электричество рубильником.

Подобных случаев было немало. Другой случай закончился трагически. До меня на участке работал старший мастер. Требовалось установить краном металлический стержень в специальное отверстие-шахту. Но стержень не входил. Тогда мастер велел крановщику остановиться, а сам полез в шахту разобраться, в чем проблема. Стержень сорвался, и человек погиб. Погибали люди и в мартеновском цехе при разливке стали из печи, были и другие случаи… Не хочу вспоминать…

До перестройки ЦНИИТМАШ был головным предприятием, определявшим всю техническую политику литья, связанную с атомной отраслью, и не только в СССР, но и в мире. У нас были контакты с Италией, Бельгией, Чехословакией и многими другими странами. Весь мир закупал наше оборудование! Я был заведующим лабораторией турбинного и атомного оборудования, у меня было 37 аспирантов, мы были кузницей научных кадров не только в стране, но и в мире. У нас учились специалисты самых разных стран, которых мы обучали как научным аспектам, так и технологическим. Было отлажено производство на всех заводах. Надежность изделия, изготовленного по технологии ЦНИИТМАШ, разработанной нашим отделом, обеспечивает безаварийную работу в течение 30 лет. А на практике этот срок еще выше. В наше время детали, произведенные по технологиям института, эксплуатируются 60-70 лет.

Сегодня мне 81 год, я последний из специалистов того поколения, последний из могикан. Чтобы сохранить наши разработки для государства, я издал монографию «Теория и практика производства стальных отливок ответственного назначения», в которой собраны результаты теоретических и экспериментальных исследований, а также все основные технические решения, используемые при производстве заготовок литьем, материалы, позволяющие на стадии проектирования технологического процесса рассчитывать его параметры и режимы. В этой книге - вся история литья в атомной отрасли!

*Предприятия: Министерство атомной энергетики СССР, Министерство среднего машиностроения СССР, аппарат (Минсредмаш СССР, Министерство атомной энергетики и промышленности СССР, Министерство Российской Федерации по атомной энергии, Минатом России, Федеральное агентство по атомной энергии, Росатом, Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом», госкорпорация «Росатом»), ЦНИИТМАШ (ГНЦ РФ АО «НПО «ЦНИИТМАШ»). Вся история литья в одной книге.

*Беседовал: Южанин Александр.

#Выксунскийлитейныйзавод #ПерсоналВЛЗ #ВЛЗ #ЛитьеВЛЗ #Отливки #HRVLZ #СергейКулёв_52 #ПрессЦентрВЛЗ #Заводская1 #Выкса2023